24.08.2009
-Ты же понимаешь, что он скоро уедет? - спрашивает Руслан, и мне вдруг становится очень холодно от его слов.
Я совсем не задумывалась об этом, и сейчас, когда слова Руслана сделали этот факт невероятно реальным, мне стало страшно. Я понятия не имела, что буду делать, когда Максим уедет.
Мы сидим на нашей крыше, а над нами - апельсиновое солнце, какое бывает только в конце августа: теплое, чтобы еще зваться летним, но уже не обжигающее.
-Странно, я ведь совсем не думала об этом, - произношу я. - Мне в голову не приходило, что он может уехать. Ну, то есть, я знаю, что мы все разъедемся, но совсем не хотела в это верить.
-Ну, это не так смертельно, как ты думаешь. Мы все будем учиться в одном городе, - отзывается Руслан. - Но тут дело в другом.
-Ой, знаю я, что ты скажешь...
-На самом деле, Макс - единственный, к кому бы у меня не было вопросов, если бы у вас что-то было. Но он старше. И не факт, что воспринимает тебя всерьез.
С каждым его словом мне становится все холоднее и холоднее. Страх накатывает волнами, и я не понимаю, чего боюсь больше - того, что Руслан прав, или того, что нет.
-И вы ни разу не говорили с ним обо мне? - спрашиваю я.
Руслан молчит. И вот опять. Что страшнее? Узнать, что Максим даже не говорил обо мне? Или узнать, что говорил, но не то, что мне бы хотелось услышать?
-Говорили, - наконец отвечает Руслан, но больше никакой информации я не получаю.
-У него есть девушка?
Руслан смеется:
-Нет.
-Почему ты смеешься?
-Я не смеюсь.
Смеется еще больше.
-Это - скотство. Говори быстро! - толкаю его в плечо.
Руслан смотрит на меня, но, видимо, на моем лице что-то слишком жалостливое.
-Ладно, - смилостивился он и обнял меня за плечи. - Я просто думал, что в конце лета мы будем сидеть на крыше и говорить о том, какой стремный у Лизки парень. А вышло вон че...
Лизка приехала в начале июля и привезла с собой Антона.
Антоном звали крепкое, жилистое, но почти прозрачное существо с несколькими плетеными браслетами на запястьях и светлыми вьющимися волосами. Прозрачным мы его прозвали от того, что разглядеть в нем что-либо было практически невозможно. Он что-то говорил о музыке, которую слушает, книгах, которые читает, но эта информация ускользала из памяти очень быстро. Честно говоря, спустя неделю после его приезда, я все еще с трудом вспоминала его имя. Руслана хватило и того меньше - очень быстро он слился, и тогда мне показалось, что это все из-за ревности. Собственно, именно поэтому я не особо терзала его, мы развлекались втроем.
И если бы я сразу узнала, в чем причина отсутствия Руслана - я бы не тратила на Антона ни минуты. Лизке, к сожалению, тоже вряд ли бы получилось отвоевать внимание. Все дело в том, что тем летом в наших горах появился Максим.
Надо понимать, что наша дружба с Русланом редко включала кого-то еще. У нас были друзья, общая компания, но рядом с нами двумя никогда не возникало кого-то, такого же весомого. Я всегда знала, с кем дружит Руслан, но редко питала интерес к этим людям. А если питала - всегда могла наладить контакт. С Максимом было все иначе.
Он был старше, причем старше Руслана. Тем летом мне было 18, а Максиму исполнилось 22. Разница в возрасте мне никогда не мешала, но здесь все было иначе - Руслан просто игнорировал все мои вопросы о своем новом загадочном друге. Может, было бы лучше, если бы так оно и было, но как-то в августе, после отъезда Лизы, я разозлилась и потребовала внимания. Приехала к реке, где оба тусовались, и поняла, что сделала это напрасно.
Я не помню, что Максим спрашивал у меня, не помню, отвечала ли я что-то. Я просто сидела на траве и смотрела на него, понимая, что никогда не встречала таких красивых людей. У него был очень теплый карий взгляд и совершенно убивающая мою адекватность ямочка на левой щеке. Она появлялась каждый раз, когда он улыбался, но происходило это нечасто. Максим что-то говорил мне, а я не слышала, наблюдая только, как смеются его глаза, а сам он остается серьезным.
Догадываюсь, как это бесило Руслана - я вторглась без приглашения на их скальную тренировку. Меня мало это волновало.
Максим учился в академии вместе с Русланом, но на пару курсов старше. Его отец как-то на Алтае познакомился с отцом Руслана, и тот уговорил его приехать к нам - посмотреть горы, половить рыбу. Отцу Максима здесь так понравилось, что он решил переехать. Собственно, поэтому Максим и приехал нынче сюда - навестить отца и полазать на окрестных скалах.
Я не знала, как они с Русланом познакомились и давно ли, но их склеило накрепко, и уже потом, когда меня немного подотпустило, я вдруг заметила, что они похожи, как братья. Собственно, после так многие и считали, и ребят крайне забавляло это. А еще странным было то, что в нашей паре Руслан всегда был старше, а в их тандеме роль старшего брата лежала на Максиме.
Последующие дни Руслану уже не удалось от меня отмахнуться - я ездила с ними. По-моему, в ту неделю я вряд ли сказала хотя бы десяток слов. Я смотрела, как они лазают и провешивают веревки, опускала ноги в ледяные горные реки, грела руки у костров вечерами и слушала. Мне казалось, что во мне - вакуум, который просто необходимо заполнять этим новым голосом. Я слушала, как Максим говорит о Кавказе и Памире, о своем отце и их совместных экспедициях, о звездах, которые в августе раскидывались над нашим городком, как гирлянда. И каждый раз мне казалось, что я всегда слышала этот голос, но только не здесь, не в этой жизни. Я будто вспомнила его, хотя забыла уже очень давно.
Первое время я еще замечала, как настороженно Руслан переводит взгляд с Максима на меня и обратно, но потом, видимо, он успокоился, поняв, что я никак не мешаю их компании. И я была очень рада, что он не поддергивает меня за совершенно несвойственное мне молчание. А я правда почти не говорила - мне казалось, что любое мое слово сможет сломать ту магию, что поселяется у меня между лопаток, стоило мне услышать голос Максима.
А потом я чуть не упала, запнувшись о корень, и Максим подхватил меня за локоть. Я весь день гладила этот локоть, чувствуя, как горит кожа от его пальцев.
И все это было очень странным и несвойственным мне. К 18 годам я уже влюблялась, но никогда не ощущала ничего даже издалека похожего. Я даже не могла назвать это влюбленностью. Тогда мне казалось, что когда Максим и его голос появились в моей плоскости, я вдруг вернулась домой.
К концу августа мне стало проще, и мы даже несколько раз говорили один на один, но вряд ли эти разговоры можно было назвать чем-то весомым. Мне становилось холодно, стоило Максиму не появиться у Руслана, и я судорожно узнавала, где он, и почему этот день проводит не с нами. Я изводила Руслана расспросами, и он - благослови небо этого человека! - терпеливо отвечал мне, не наезжая. Окажись я на его месте - все было бы намного хуже.
В конце концов, за пару дней до отъезда Максима, я сама вызвалась отвезти его в аэропорт, и Руслан не стал мешать. Я очень долго хранила в памяти те два часа дороги в соседний город, но они по-прежнему не проступают чем-то четким. Я не помню, о чем мы говорили, но помню, как мне нравилось говорить. Впервые я не дрожала, не несла околесицу, не боялась. Впрочем, нет - я боялась обратной дороги. Провести пару час наедине с собой в таком состоянии меня ни раз не прельщало.
Я очень жалела, что аэропорт - такой маленький, от парковки до расставания идти совсем ни о чем. Но пока мы брели по блестящим лестницам, Максим вдруг взял меня за руку - уже не помню, зачем, но на это были какие-то очень приземленные причины. А вот тот факт, что мои пальцы пробыли в его ладони намного дольше нужного - приземленным не назвать.
У меня уже полчаса ком стоял в горле, а слезы подступали к глазам.
-Интересное лето, - сообщил Максим. Я не слушала его, размышляя, что стоило бы записать его голос на телефон. - Какие планы дальше?
Я вынырнула из своих размышлений, сжимая собственную ладонь, которая несколько секунд назад освободилась из его пальцев.
-Очень прозаичные - через пару недель вернусь на учебу, - ответила я.
-Где ты учишься, напомни?
-В Новосибирске, - рассеянно сообщила я, сообразив, что он, вероятно, имел ввиду название ВУЗа.
Но Максима интересовало не это. Он вдруг замедлил шаг.
-Почему я только сейчас узнаю, что вы с Русланом учитесь в одном городе? -спросил он.
-Эм...
-Вот чертяга.
-А ты спрашивал?
-Спрашивал, конечно.
По щекам к ключицам потекли теплые волны. Я увидела, как ямочка на его щеке возникла и тут же пропала.
-Что же, значит, мы не прощаемся?
Я не нашла, что ответить, чувствуя, как полыхают мои щеки.
Я не знала, к какому воспоминанию или ощущению кидаться в первую очередь. Передо мной будто разложили несколько кучек разного шоколада. Я сидела в машине и прокручивала перед глазами улыбку Максима, которая, как мне тогда казалось, отличалась от всех его прежних улыбок. Мне так хотелось, чтобы я могла воспроизводить эту картинку в своей памяти еще долго-долго, но потом я сбивалась на другое. Я вспоминала, как обняла его перед отлетом, и все еще ощущала, каким теплым лучиком отпечаталась его ладонь на моих лопатках.
Стоило первому острому восторгу отпустить меня, как в голове сразу потекли совершенно бытовые мысли. Надо было позвонить маме и сказать, что выезжаю. Надо бы позвонить Лизке и рассказать ей обо всем этом. Надо бы позвонить Руслану и пообещать убить его по приезду - он целое лето издевался надо мной. Я наговорила огромное сообщение на его голосовую почту, так и не дождавшись его ответа.
Через несколько минут получила смс: "Если меня это спасет - Макс спрашивал, какие цветы ты любишь. Если я ошибся - можешь убить меня прямо в аэропорту через неделю".
-Ты же понимаешь, что он скоро уедет? - спрашивает Руслан, и мне вдруг становится очень холодно от его слов.
Я совсем не задумывалась об этом, и сейчас, когда слова Руслана сделали этот факт невероятно реальным, мне стало страшно. Я понятия не имела, что буду делать, когда Максим уедет.
Мы сидим на нашей крыше, а над нами - апельсиновое солнце, какое бывает только в конце августа: теплое, чтобы еще зваться летним, но уже не обжигающее.
-Странно, я ведь совсем не думала об этом, - произношу я. - Мне в голову не приходило, что он может уехать. Ну, то есть, я знаю, что мы все разъедемся, но совсем не хотела в это верить.
-Ну, это не так смертельно, как ты думаешь. Мы все будем учиться в одном городе, - отзывается Руслан. - Но тут дело в другом.
-Ой, знаю я, что ты скажешь...
-На самом деле, Макс - единственный, к кому бы у меня не было вопросов, если бы у вас что-то было. Но он старше. И не факт, что воспринимает тебя всерьез.
С каждым его словом мне становится все холоднее и холоднее. Страх накатывает волнами, и я не понимаю, чего боюсь больше - того, что Руслан прав, или того, что нет.
-И вы ни разу не говорили с ним обо мне? - спрашиваю я.
Руслан молчит. И вот опять. Что страшнее? Узнать, что Максим даже не говорил обо мне? Или узнать, что говорил, но не то, что мне бы хотелось услышать?
-Говорили, - наконец отвечает Руслан, но больше никакой информации я не получаю.
-У него есть девушка?
Руслан смеется:
-Нет.
-Почему ты смеешься?
-Я не смеюсь.
Смеется еще больше.
-Это - скотство. Говори быстро! - толкаю его в плечо.
Руслан смотрит на меня, но, видимо, на моем лице что-то слишком жалостливое.
-Ладно, - смилостивился он и обнял меня за плечи. - Я просто думал, что в конце лета мы будем сидеть на крыше и говорить о том, какой стремный у Лизки парень. А вышло вон че...
Лизка приехала в начале июля и привезла с собой Антона.
Антоном звали крепкое, жилистое, но почти прозрачное существо с несколькими плетеными браслетами на запястьях и светлыми вьющимися волосами. Прозрачным мы его прозвали от того, что разглядеть в нем что-либо было практически невозможно. Он что-то говорил о музыке, которую слушает, книгах, которые читает, но эта информация ускользала из памяти очень быстро. Честно говоря, спустя неделю после его приезда, я все еще с трудом вспоминала его имя. Руслана хватило и того меньше - очень быстро он слился, и тогда мне показалось, что это все из-за ревности. Собственно, именно поэтому я не особо терзала его, мы развлекались втроем.
И если бы я сразу узнала, в чем причина отсутствия Руслана - я бы не тратила на Антона ни минуты. Лизке, к сожалению, тоже вряд ли бы получилось отвоевать внимание. Все дело в том, что тем летом в наших горах появился Максим.
Надо понимать, что наша дружба с Русланом редко включала кого-то еще. У нас были друзья, общая компания, но рядом с нами двумя никогда не возникало кого-то, такого же весомого. Я всегда знала, с кем дружит Руслан, но редко питала интерес к этим людям. А если питала - всегда могла наладить контакт. С Максимом было все иначе.
Он был старше, причем старше Руслана. Тем летом мне было 18, а Максиму исполнилось 22. Разница в возрасте мне никогда не мешала, но здесь все было иначе - Руслан просто игнорировал все мои вопросы о своем новом загадочном друге. Может, было бы лучше, если бы так оно и было, но как-то в августе, после отъезда Лизы, я разозлилась и потребовала внимания. Приехала к реке, где оба тусовались, и поняла, что сделала это напрасно.
Я не помню, что Максим спрашивал у меня, не помню, отвечала ли я что-то. Я просто сидела на траве и смотрела на него, понимая, что никогда не встречала таких красивых людей. У него был очень теплый карий взгляд и совершенно убивающая мою адекватность ямочка на левой щеке. Она появлялась каждый раз, когда он улыбался, но происходило это нечасто. Максим что-то говорил мне, а я не слышала, наблюдая только, как смеются его глаза, а сам он остается серьезным.
Догадываюсь, как это бесило Руслана - я вторглась без приглашения на их скальную тренировку. Меня мало это волновало.
Максим учился в академии вместе с Русланом, но на пару курсов старше. Его отец как-то на Алтае познакомился с отцом Руслана, и тот уговорил его приехать к нам - посмотреть горы, половить рыбу. Отцу Максима здесь так понравилось, что он решил переехать. Собственно, поэтому Максим и приехал нынче сюда - навестить отца и полазать на окрестных скалах.
Я не знала, как они с Русланом познакомились и давно ли, но их склеило накрепко, и уже потом, когда меня немного подотпустило, я вдруг заметила, что они похожи, как братья. Собственно, после так многие и считали, и ребят крайне забавляло это. А еще странным было то, что в нашей паре Руслан всегда был старше, а в их тандеме роль старшего брата лежала на Максиме.
Последующие дни Руслану уже не удалось от меня отмахнуться - я ездила с ними. По-моему, в ту неделю я вряд ли сказала хотя бы десяток слов. Я смотрела, как они лазают и провешивают веревки, опускала ноги в ледяные горные реки, грела руки у костров вечерами и слушала. Мне казалось, что во мне - вакуум, который просто необходимо заполнять этим новым голосом. Я слушала, как Максим говорит о Кавказе и Памире, о своем отце и их совместных экспедициях, о звездах, которые в августе раскидывались над нашим городком, как гирлянда. И каждый раз мне казалось, что я всегда слышала этот голос, но только не здесь, не в этой жизни. Я будто вспомнила его, хотя забыла уже очень давно.
Первое время я еще замечала, как настороженно Руслан переводит взгляд с Максима на меня и обратно, но потом, видимо, он успокоился, поняв, что я никак не мешаю их компании. И я была очень рада, что он не поддергивает меня за совершенно несвойственное мне молчание. А я правда почти не говорила - мне казалось, что любое мое слово сможет сломать ту магию, что поселяется у меня между лопаток, стоило мне услышать голос Максима.
А потом я чуть не упала, запнувшись о корень, и Максим подхватил меня за локоть. Я весь день гладила этот локоть, чувствуя, как горит кожа от его пальцев.
И все это было очень странным и несвойственным мне. К 18 годам я уже влюблялась, но никогда не ощущала ничего даже издалека похожего. Я даже не могла назвать это влюбленностью. Тогда мне казалось, что когда Максим и его голос появились в моей плоскости, я вдруг вернулась домой.
К концу августа мне стало проще, и мы даже несколько раз говорили один на один, но вряд ли эти разговоры можно было назвать чем-то весомым. Мне становилось холодно, стоило Максиму не появиться у Руслана, и я судорожно узнавала, где он, и почему этот день проводит не с нами. Я изводила Руслана расспросами, и он - благослови небо этого человека! - терпеливо отвечал мне, не наезжая. Окажись я на его месте - все было бы намного хуже.
В конце концов, за пару дней до отъезда Максима, я сама вызвалась отвезти его в аэропорт, и Руслан не стал мешать. Я очень долго хранила в памяти те два часа дороги в соседний город, но они по-прежнему не проступают чем-то четким. Я не помню, о чем мы говорили, но помню, как мне нравилось говорить. Впервые я не дрожала, не несла околесицу, не боялась. Впрочем, нет - я боялась обратной дороги. Провести пару час наедине с собой в таком состоянии меня ни раз не прельщало.
Я очень жалела, что аэропорт - такой маленький, от парковки до расставания идти совсем ни о чем. Но пока мы брели по блестящим лестницам, Максим вдруг взял меня за руку - уже не помню, зачем, но на это были какие-то очень приземленные причины. А вот тот факт, что мои пальцы пробыли в его ладони намного дольше нужного - приземленным не назвать.
У меня уже полчаса ком стоял в горле, а слезы подступали к глазам.
-Интересное лето, - сообщил Максим. Я не слушала его, размышляя, что стоило бы записать его голос на телефон. - Какие планы дальше?
Я вынырнула из своих размышлений, сжимая собственную ладонь, которая несколько секунд назад освободилась из его пальцев.
-Очень прозаичные - через пару недель вернусь на учебу, - ответила я.
-Где ты учишься, напомни?
-В Новосибирске, - рассеянно сообщила я, сообразив, что он, вероятно, имел ввиду название ВУЗа.
Но Максима интересовало не это. Он вдруг замедлил шаг.
-Почему я только сейчас узнаю, что вы с Русланом учитесь в одном городе? -спросил он.
-Эм...
-Вот чертяга.
-А ты спрашивал?
-Спрашивал, конечно.
По щекам к ключицам потекли теплые волны. Я увидела, как ямочка на его щеке возникла и тут же пропала.
-Что же, значит, мы не прощаемся?
Я не нашла, что ответить, чувствуя, как полыхают мои щеки.
Я не знала, к какому воспоминанию или ощущению кидаться в первую очередь. Передо мной будто разложили несколько кучек разного шоколада. Я сидела в машине и прокручивала перед глазами улыбку Максима, которая, как мне тогда казалось, отличалась от всех его прежних улыбок. Мне так хотелось, чтобы я могла воспроизводить эту картинку в своей памяти еще долго-долго, но потом я сбивалась на другое. Я вспоминала, как обняла его перед отлетом, и все еще ощущала, каким теплым лучиком отпечаталась его ладонь на моих лопатках.
Стоило первому острому восторгу отпустить меня, как в голове сразу потекли совершенно бытовые мысли. Надо было позвонить маме и сказать, что выезжаю. Надо бы позвонить Лизке и рассказать ей обо всем этом. Надо бы позвонить Руслану и пообещать убить его по приезду - он целое лето издевался надо мной. Я наговорила огромное сообщение на его голосовую почту, так и не дождавшись его ответа.
Через несколько минут получила смс: "Если меня это спасет - Макс спрашивал, какие цветы ты любишь. Если я ошибся - можешь убить меня прямо в аэропорту через неделю".