04.05.2015
Сегодня впервые просматривается небо. Вот серьезно - явиться в Саяны в мае было отчаянно плохой идеей. Настоящей хорошей погодой можно было назвать только такую вот рваную облачность. Мол, не льет с неба - и ладно.
Куртка на моих плечах понемногу тяжелела, но не собиралась высыхать. От нее потянуло чьим-то запахом, и мне стало как-то совсем уж стремно. И как я умудрилась докатиться до такого? Сижу в каком-то домишке, на мне чья-то куртка, в руках - чужая кружка с чем-то, что напоминает чай лишь издали. Плюс резкий запах алкоголя, который явно накапали мне в кружку.
Где моя команда? Все ли целы? Почему я сижу здесь и пью самогон с чаем, вместо того, чтобы выяснить все это?
Дверь открылась, потом закрылась снова, кинув мне на веки пятно дневного света, я поморщилась. Потом открыла глаза и увидела Руслана. Сердце прыгнуло от радости, но потом рухнуло обратно в пятки от страха. Мы не виделись почти год, и этот год прямо не сказать, что показал меня с хорошей стороны. И по лицу Руслана это было видно. Я отодвинулась к стенке, забравшись на деревянные нары с ногами, а он сел напротив. Поставил кружку с чем-то дымящимся на выскобленный стол, отобрал кружку у меня и стянул с моей головы капюшон.
-Ну-ка, посмотри на меня.
Мне совсем не хочется. Если бы у моей совести было лицо - оно бы было Русланом. Но смотреть придется, он же заставит.
Руслан изменился, и я даже сходу не могу понять, в чем именно. Явно похудел - скулы стали острее, давно не спал - под глазами пролегли темные тени. А еще волосы отросли, он постоянно откидывал голову назад. Ну, конечно, кто бы отправлял его стричься в мое отсутствие? Не знаю, что он увидел на моем лице, но долго смотреть на него я не могу. Понять, почему - тоже.
-Забавно, - произносит он, отпивая из кружки. - Вчера сослуживец рассказывал про свою сестру, ее зовут Марго. И она ненавидит, когда ее зовут Ритой. И я вдруг вспомнил, что у меня вроде как был друг с таким же именем, а я понятия не имею, где она сейчас. Страшно, знаешь ли.
Я не знаю, что ответить. Но мне стыдно, а, видимо, именно на это Руслан и рассчитывает.
-Рассказывай, что случилось, - буркнул он, отводя глаза.
-Попали в непогоду, - отвечаю я. Господи, какой уже раз я повторяю эту фразу сегодня? - На перевале ураган, сначала был дождь с градом, а потом навалило снега. Все целы, вроде, но устали, а у меня... нервы, кажется, сдали. Но я в норме.
-Ты плакала в рации, - усмехнулся он.
-Ну, да. Бывает. Что в этом такого?
-Ты понимаешь, почему я здесь?
-Потому что ты больше на меня не злишься?
Руслан молчит, а я вдруг понимаю, глядя на него, что он будто постарел. Пытаюсь вспомнить, сколько ему лет, но утыкаюсь в тупик, вспоминая, сколько мне самой.
-Да я и не злился на тебя. Точнее, я всегда за что-то да злюсь на тебя, но дело не в этом. Мы были тут, неподалеку. А потом я услышал, как вызывают помощь, а там ты и...плачешь. Ты понимаешь, насколько это страшно - слышать, как ты плачешь, не зная где ты? Я даже не помню, как очутился здесь.
-Прости.
-Который день вы на маршруте?
-Шестой.
-А где этот...твой, как его? Арсений?
Смотрит совсем сердито, почти злобно.
-Не здесь, - огрызаюсь я.
-Что так?
-Мы вроде как расстались.
-Не знал...
-А много ты обо мне вообще знаешь теперь?
Теперь я смотрю злобно.
-Что там у тебя в стакане? Пахнет бухлом, - Руслан кивает на мою кружку, и я понимаю, что ему, видимо, стыдно. Неужели не я одна мучилась все это время?
-Не знаю. Что дали, то и пью.
-Это не дело, дай-ка сюда.
Руслан поднялся, открыл двери и выплеснул содержимое моей кружки на улицу. Вытащил из рюкзака термос - я его подарила ему три года назад - и налил полную кружку темной жидкости.
-Папин? - я жмурюсь от удовольствия, вдыхая запах иван-чая. Удивительно, как сильно запахи могут перемещать меня по эмоциям и событиям, прямо магия какая-то.
Руслан невольно улыбнулся.
-Ага. Нынче наготовил столько, что девать некуда. Пей, согреешься. А это еще что? - проворчал он, стягивая с меня чужую мокрую флиску. - Так. Раздевайся.
За год я отвыкла от него. Ну, точно. Замираю, как от удара, и не могу пошевелиться. Хочется сжаться в комок и отодвинуться в самый темный угол. Удивительно, как время и разлука могут действовать на меня.
-Отвернуться? - спрашивает Руслан, и я понимаю, чего смущаюсь. Вот он удивит татуировку, и начнется...
Я молчу.
-Посмотрим, что тут есть, - он нарочно отворачивается, делая вид, что ищет что-то в рюкзаке. Но я-то знаю, что он взял все, что нужно, как только решил, что поедет меня искать.
Пока он выкидывает на одеяло сухую рубашку, мои старые джинсы и огромную толстовку с эмблемой МЧС на рукаве, я успеваю стянуть с себя мокрую футболку и потянуться за рубашкой.
В сухой одежде отчаянно хорошо. А еще - она пахнет. Пахнет Русланом, тайгой и чем-то еще - очень родным и домашним, аж слезы навернулись. Уже не заморачиваясь, переодеваюсь в сухие джинсы, потом делаю из кружки большой глоток.
-Дай руку, - глухо попросил Руслан, а я, растерявшись, протягиваю ему ладонь.
Он закатывает рукав почти до локтя и сразу же видит черный орнамент, чуть ниже локтя. Руслан усмехнулся.
-Не обращай внимания, - я спешно спускаю рукав.
-Да ладно, я же не злюсь на это. Точнее, я злюсь не на нее, точнее...черт, Рит, да я вообще не злюсь на тебя, уже давно. Просто...
Боже мой, как же я люблю это "просто". "Просто" значит, что мне сейчас в двух-трех словах объяснят, на какой стадии злости он находится сейчас. И я вот-вот узнаю, что же он думал обо мне все это время? Что на самом деле он думал?
Руслан глубоко вдохнул и выдохнул - хороший знак.
-Я просто перестал тебя понимать. Сейчас тоже с трудом понимаю, но... , - наконец, смотрит на меня, и понимаю, что он и впрямь не злится. - Но я не знаю, что бы я делал, будь я на твоем месте.
-Но ты и так был на моем месте, - говорю я.
-Макс был мне другом, но моя потеря - не такая, как твоя. И мне сильно помогли это прожить, сам бы я не смог, а ты осталась одна.
-Я сама отказалась от помощи. Помнится, поэтому ты и психанул. Но я сейчас не о Максиме. Я про Лизу.
Руслан вздрогнул.
-С Лизой тоже было иначе. В любом случае, я должен был понимать, что я - сильнее. Ждать от тебя такой же реакции было нечестно. И как-то...неумно.
Я совсем не ожидала такого. Хотя, конечно, несколько раз думала так же, но совсем не представляла, что услышу от Руслана нечто подобное.
-В общем, я должен был тебя защищать. Может быть, больше, чем когда-либо, но я тебя бросил. И соскучился, пиздец как.
И мне бы сказать что-то колкое и едкое - сколько фраз у меня крутилось на языке за последние пару недель, но сил хватает только на то, чтобы перебраться с моих нар к Руслану и что есть силы обнять.
-То есть, мне нужно было промокнуть и потеряться, чтобы это услышать? - смеюсь я, но плачу, как последний дурак.
-Ну, не сказал бы, что я так думал даже час назад. Просто увидел тут тебя...в этой флиске дурацкой, чужой, и как-то понял, что своих не бросают, даже если они ведут себя, как долбаебы.
Когда Максим погиб, я пропустила несколько дней, выпав из реальности. А напрасно - они бы помогли мне ой как сильно. Помню, что я очень сильно кричала и била посуду, помню, как проваливалась в очень липкий, беспокойный сон, надеясь почувствовать хоть что-то иное, кроме обжигающей боли под горлом. Но ничего не происходило, и на месте тишины возникали смутные образы. Максим не снился, и, как я сейчас понимаю, это было мне на пользу.
Кто-то звонил - я не обращала внимания. Точнее, я всегда брала трубку, отвечала что-то, но все это куда-то исчезало, будто память стала мягкой и ломкой.
А потом была больница и Руслан, который неизменно оказывался рядом, приходя откуда-то из темноты. Он держал меня за руку, говорил что-то, я плакала, уткнувшись ему в плечо, но не понимала, что стоило бы и у него спросить хоть что-то - все-таки Макс был его лучшим другом. Он же и навел меня на правильные мысли о том, что надо бы подумать о ребенке, но было уже поздно. И, почему-то, эти дни я помню очень хорошо.
Я сутками лежала, прижав ладони к животу, стараясь передать все оставшиеся силы маленькому существу внутри меня. Нужно было как-то убедить его в том, что мир - не рухнул. И себя надо было убедить в этом, но сил, впрочем, хватило на кого-то одного из нас. Хотя и их оказалось мало.
Когда я потеряла ребенка, Руслан был тоже был рядом. Он мне и сказал об этом, когда я очнулась после экстренно проведенной операции. Потом долго молчал, сжимая мою ладонь. Он больше не знал, что говорить, но мне и не нужно было ничего слышать.
Если тьма - это глубина, в которой нужно нащупать дно и оттолкнуться от него, я только-только начала свое погружение.
Я очень быстро шла на поправку, и память оперативно подтерла воспоминания из больницы. Так же быстро она подтерла тех, кто когда-то играл в моей жизни какую-то роль - иначе как объяснить то, что я растеряла почти всех?
Я огрызалась, хамила и кусала каждого, кто подходил близко. Больше всех кусала, конечно, Руслана. Видимо, поэтому он и бросил меня. Как раз тогда и появился Арсений - парень, в которого я вложила всю свою боль и болезненно-нездоровую жажду выжить.
Мы много пили, я часто оказывалась в странной компании, из которой пару раз меня забирал Руслан. Но я смеялась, слушая его опасения, хамила и кидала обидные фразы. Мне и в голову не приходило, что кому-то может быть тоже тяжело. Я была страдальцем и упивалась этим чувством.
Когда мне удалось найти дно, я оказалась там вместе с Арсением. Я так хорошо помню то утро, что могла бы написать его маслом, если бы умела. Я проснулась с человеком, которого мало знала, а комната была чужой настолько, что хотелось бежать. Я помню, как несколько часов просидела под душем, стараясь вымыть из себя последние полгода, стремясь найти хоть что-то от прежней меня, но выходило с трудом. А еще на моей руке была татуировка. Я помню, что была пьяна, когда делала ее. Помню, что сильно ссорилась из-за нее с Русланом и помнила, что сделала ее в память о Максиме.
Сейчас кроме меня и нее больше ничего не было, а когда-то было так много. И тогда, когда я стала всплывать, я поняла, сколько дыр оставил во мне Максим, а сколько - я сама. Руслан был отчаянно нужен, но я была заблокирована в его телефоне, как тогда казалось - навечно. И я понимала, почему, хотя мой мозг и выстроил плотную стену самозащиты.
Однажды я набралась смелости и пришла к его отцу. Тот встретил меня жестким взглядом, но протянул большую ладонь, крепко прижав к себе.
-Ох, девочка, - проворчал он. - Жалко тебя. Всех вас жалко, но с ним так нельзя. Не проси даже, разбирайтесь сами.
Я шла мелкими шагами по очень хрупкой почве, и каждый раз натыкалась на пустоту в тех местах, где когда-то был Руслан. Его отсутствие в какой-то момент стало ранить больше, чем смерть Максима. Те моменты, которые мне удавалось отвоевать у реальности бех Максима, я в тот же день проигрывала, понимая, что Руслана я тоже потеряла. Смыслы находились и тут же пропадали.
И вот сейчас мои шажки привели меня в горы. Горы всегда спасали, и сейчас я так сильно надеялась на них. Но горы жестоки, и дело даже не в плохой погоде. За ту неделю, что я с коммерческой группой брела по тайге, Саяны долго и усердно выстраивали самое точное в мире зеркало, и вскоре я столкнулась с ним. Столкнулась - и пришла в ужас от того, в кого превратилась.
И когда я плакала в рацию спасателям, прося забрать нас с перевала, сотрясаемого ураганом и снегом, я просила забрать лично меня с той точки жизни, в которую я забрела. Плакала и надеялась, что тот, кто должен, услышит это и придет.
И он пришел. Сидит сейчас, перебирая мои волосы, и ничего не говорит, потому что знает, что я не услышу. А если и услышу - пойму неправильно.
-Я так много вариантов извинения составила, что сейчас не могу выбрать ни одного, - говорю я, отлипнув от Руслана.
Он рассмеялся.
-Ничего. Оклемаешься - я заставлю тебя написать мне все. Ты пей чай, руки ледяные.
Удивительно, насколько меняется восприятие реальности, когда падает камень с души. Чай стал вкуснее, если это вообще возможно. Плечам стало теплее, и мне впервые за долгое время было нестрашно. И рубашка пахла домом, а это было важнее всего прочего. Я вспомнила, где мой дом.
-Не знаю, как ты к этому отнесешься, - произнес Руслан, вытаскивая что-то из кармана. - Но такие вещи нельзя терять, выкидывать или закапывать. В общем, мне почему-то помогло это после Лизки. Вдруг и тебе поможет.
Я знала, что у него в кармане. Собственно, мне казалось, что я увижу это намного раньше. Кольцо было холодным и совсем чужим, хотя вроде совсем недавно носила его на пальце. С ним была цепочка, чтобы вешать на шею, но я долго сжимала его в ладонях, чтобы немного погреть.
-Это странно, - пробормотала я.
-Привыкнешь, - отозвался Руслан.
-Я не об этом. Странно, что мы так похожи. Теперь у нас даже цепочки одинаковые.
Руслан посмотрел на кольцо Лизки, что уже второй год висело у него на шее.
-Ну, мое-то кольцо явно красивее, - усмехнулся он.